«Я ВЫВЕЗЛА 600 КОШЕК ИЗ ПОДВАЛОВ МАРИУПОЛЯ». РАССКАЗ ВОЛОНТЁРА.
(Истории Маркиза, британчика, вислоухого и других)
Евгения Михайлова 26 лет держит домашний мини-приют в Донецке. Она пристраивала бездомных кошек и собак. С началом спецоперации Евгения начала вывозить брошенных животных из подвалов Мариуполя.
***
МАРКИЗ ПРОСТО ПРИПОЛЗ И УПАЛ В НОГИ: «БЕРИ»
Я вывозила наших животных из Донецка в Москву и на границе встретилась с людьми, которые выехали из Мариуполя. Они рассказали, что у них в закрытых подвалах остались котики. У одной женщины — кот по имени Маркиз. Я взяла описания животных, адреса.
Естественно, стала стараться сделать всё возможное, чтобы попасть в Мариуполь. Мне это удалось только 12 марта.
К линии боёв можно было подъехать без проблем. Военные говорили: «Если ты такая дура, что все бегут оттуда, а ты бежишь туда, ну, кто тебе доктор?»
Военные — люди прямые, они говорили то, что думают. Собственно, это соответствовало истине. Все бегут, бросая тапочки, а мы — нас несколько девочек было, в том числе девочка-военкор — рвёмся туда, чтобы вывезти котиков. По пути вывозим не только котиков, но и раненых.
Да, там бомбили. На моих глазах попадало в дома, они рушились. Мы, прижимаясь к стенке, от подъезда к подъезду аккуратно искали, забирали тяжёлых животных. Да, был риск погибнуть, но при умном подходе, без паники, он сводился к минимуму.
Неравнодушные люди узнавали, что мы в Мариуполь ездим, и присылали продукты, деньги на карточку, я здесь в Донецке на базах покупала продукты и, естественно, уже шла в зону боёв, где люди голодают, что-то туда приносила: тушёнку, крупы, препараты. Мы ездили через день, через два, пока были боевые действия. Остановиться на тот момент нам было негде.
Маркиза я нашла только в последних числах марта. Он был истощённый, не давался в руки, убегал. В подвале я пыталась ставить еду, но не было уверенности: съест её этот кот или те дворовые, которые греются на солнышке и ныряют в подвал на запах.
В начале апреля я пришла, Маркиз ко мне просто приполз и упал в ноги: «Бери». Забрала себе, выкормила — теперь такой хороший мордоворот. Хозяйка пожилая, возвращаться ей некуда. Она уже знает, что Маркиз у меня, и рада, что так получилось. Ему 11 лет.
***
«СЕГОДНЯ ПРИШЁЛ К ДОМУ И СМОГ ПОКОРМИТЬ, А ЗАВТРА В ДОМ ПОПАЛО»
Животных, которых мы привозили из Мариуполя в холодное время года, у нас размещали в жуткой тесноте, скученности: было похоже на лагерь беженцев для людей. Плечом к плечу они сидели и согревались. Практически все животные заболевшие. Они мёрзли — соответственно, у них сопли, инфекционные заболевания, либо сидели где-то в углу в подвале и голодали — в таком случае у них истощение. Здоровые оттуда поступали единицы. И до сих пор поступают.
В холодное время года надо было их передерживать, потому что оставить на улице в Мариуполе было невозможно.
Ты сегодня пришёл к этому дому и смог покормить их замёрзших, а завтра не смог, потому что в дом попало и их засыпало.
Пока велись боевые действия, мы вывозили абсолютно всех, кто нам попадался под руку: хватали, запихивали в переноски, а дома выдыхали и думали, куда распределить.
Джоник, рыжий большой кот, любил сидеть возле подъезда, там я его и нашла. Заманила в переноску — он был очень пугливый — унесла под жутчайшим обстрелом. А буквально через пару часов в дом попали, и это крыло полностью рухнуло. Джоника бы не стало.
Владелица питомника в Мариуполе бросила животных и уехала. Она взяла самых перспективных кошек, а около 35 бросила. Это шотландские прямоухие, вислоухие, длинношёрстные, короткошёрстные — полный был набор. Узнали мы про них случайно, от соседей. Сказали, что там осталось несколько кошек. Мы пришли и обнаружили целый табун — одичалых и истощённых. Вылавливали их с большими сложностями. Очень много кошачьих трупов. Из 35 мы забрали 14, из них выжило только 8. Одна из этих кошек осталась у меня.
Трупы оставались там. Когда военные заселились в этот разрушенный дом, они этих кошек закопали. У нас тогда, к сожалению, не было времени найти лопату и прокопать мёрзлую землю.
Очень много таких животных, у которых хозяева ушли в ночь на работу, уехали в гости, либо просто выскочили в подвал, потому что начали бомбить, а кошка спряталась.
Некоторые из таких кошек просидели в квартире месяц-полтора.
После того, как военные производят зачистку, они вскрывают абсолютно все квартиры, потому что должны знать, что там нет раненых и не прячется противник. И мы вслед за военными, а иногда и вместе проходили, искали. Очень много было животных, умерших от голода.
***
«ЭТИ ЛЮДИ ОСТАЛИСЬ В МАРИУПОЛЕ ТОЛЬКО ИЗ-ЗА КОШЕК»
Сейчас в Мариуполе тихо, МЧС очищает здания. Света нет, газа нет, воды нет, связи нет, магазинов нет, заправок нет, больницы чуть-чуть начинают работать, но это ещё не то. Городского транспорта практически нет, один автобус — на него очереди, как в советское время в Мавзолей.
Работы нет, люди живут в основном за счёт гуманитарки. Многие подкармливают животных возле своего дома, мы им передаём корм. Но большая беда Мариуполя в том, что там нет воды, людям приходится буквально выбивать её, куда-то идти, тащить на себе. И в такую жару у питомцев воды не остаётся, потому что люди потратят её на себя.
У нас есть люди, которые были кошатниками по жизни и остались в Мариуполе из-за котов. Это Нина, она сейчас наш волонтёр. Мы поддерживаем её семью, покупаем продукты, что-то бытовое, и она ухаживает за животными, помогает их выслеживать, ловить, кормить, пока нас нет.
Нина живёт в подвале с мужем и несколькими соседями, в их дом было много попаданий. Без холодильников, естественно, света нет. Еду готовят на костре. Чтобы они с утра могли себе быстро чай-кофе сделать и что-то разогреть, мы им подарили газовый примус.
Ещё Наталья, у неё до <спецоперации> было 15 кошек, часть из них жила во дворе: стерильные, ухоженные, привитые.
Теперь у неё больше 50 кошек и часть из них живёт в квартире, потому что они пугливые, больные, тощие.
У Натальи квартира частично разрушена, в доме дырка. Та комната, которая пострадала, заколочена, Наталья с животными живёт в других комнатах. В квартире кристальная чистота, никакого запаха, она за ними ухаживает, лечит их. Мы помогаем кормом, помогаем медикаментами — всем, чем возможно.
Эти люди остались там только из-за кошек, у них была и есть возможность уехать. Но уезжать они не планируют.
***
«БЫТ ПЕЩЕРНЫЙ, СКАЖЕМ ЧЕСТНО»
Люди из Мариуполя предоставили нам квартиру для животных. Там нет окон — они затянуты плёнкой, сейчас будем натягивать сетку. В квартире, как и во всем Мариуполе, нет света и воды, газа тоже нет. Слава Богу, есть канализация. Свет — от автомобильного аккумулятора, носим налобные фонарики на батарейках. Воду привозим из Донецка, но в Донецке её тоже надо добыть. Быт пещерный, скажем честно.
В этой квартире в клетках у нас временно сидят животные: мы их отлавливаем, снимаем, описываем и в этот или на следующий день перевозим в Россию, если на них есть семьи, или в клинику, если их нужно лечить. Если семей пока нет, значит, мы подкармливаем на местах. У нас есть точки подкормки по левому берегу — мы сейчас работаем только там, потому что это самый пострадавший район Мариуполя. На остальные у нас просто не хватает сил и ресурсов.
Машина одна, бензина нет — ближайшая заправка в 70-ти километрах. Если вовремя не заправился, машина встанет. Магазинов тоже нет, всё нужно привезти из Донецка. Мы заезжаем в Мариуполь и несколько дней там работаем. Связи нет, нормального интернета нет — кое-где его можно поймать.
Четыре дня подряд у нас машины отправлялись на Москву: неравнодушные москвичи собираются, приезжают, привозят корм, что-то нужное из гуманитарки, питьевую воду, забирают животных и раздают семьям, которые подали заявку.
Вот сейчас нам привезут канистру бензина и одну вещь для генератора. Генератор привезёт другая машина, чтобы у нас хоть какой-то свет был и холодильник можно было запустить.
***
«И С ОСКОЛКАМИ, И С ПУЛЯМИ, И С ОТСЕЧЕННЫМИ ХВОСТАМИ»
Очень большая беда — животные в бывшей «красной зоне». Это зона интенсивных боёв, где не осталось ни одного целого дома, там сейчас не живёт ни один человек. Коты сидели с людьми в подвалах: люди ушли, собаки ушли за людьми, коты остались. Мы их там кормим, наливаем им воду. Эту «красную зону» постепенно начинают разбирать, там около 60 домашних котов.
Мы нашли на нашей точке подкормки тощего вислоухого кота в ошейнике. Вислоухие на улице не рождаются, сами понимаете. Он убегал от меня, забежал в дом, видимо, там жил. Выскальзывал, в руки не давался. Очумелый, прыгнул с третьего этажа прямо на обломки здания. Как он не разбился, я не знаю.
Перепуганные домашние животные далеко не всегда идут в руки, за ними иногда нужно охотиться и ставить котоловку.
С моей помощницей мы загнали его в угол в подвале — там он сдался. Забрали, кое-как выкормили, двумя лапами кот был на том свете. Потом оправился, начал обрастать шерсткой. Нашлись его владельцы, которых эвакуировали в Казань. Вот он уже третий день с родными в лагере временного размещения.
Недавно отправили в Екатеринбург британчика. Прожил с людьми в подвале, ни в какую не хотел выходить. Любой звук, буквально вилка упадёт со стола, когда люди возле подъезда едят, — и он вырывается, пулей летит в подвал. У него были полностью загнившие глаза. Во всем виноваты инфекции, сырость — там разорваны трубы, стекает отопление, грязно, душно. Дом горел, вся гарь опускалась вниз. Там и люди в таком состоянии были.
Приблизительно 80% животных мы отправляем в новые семьи и в приюты и приблизительно 20% возвращаются к своим прежним владельцам: в Донецк, в Мариуполь, в Самару, в Казань, сейчас британец будет уезжать куда-то в совсем дальнюю Европу. На очереди три кота, которые отправятся в Израиль — там их хозяйка.
До Ростова-на-Дону мы вывозим животных сами. Если нашёлся хозяин, то он оплачивает билет по железной дороге, а наши ростовские волонтёры отправляют ему это животное. Если у человека нет денег, но он хочет забрать, мы делаем сбор.
Много раненых животных: и с осколками, и с пулями, и с отсечёнными хвостами, с раздробленными ногами. Тех, которые получили тяжёлые ранения во время боевых действий, мы или уже смогли забрать, или они погибли. Одно из двух. А сейчас выходят те, чьи ранения совместимы с жизнью, инвалиды. Лапы оторваны, затянулась культя, какие-то осколки внутри сидят. В любом случае лечим, поднимаем.
Сейчас в ростовской клинике находится раненая кошка Зося. Когда дом рухнул, её завалило. Она долго кричала, люди не могли выйти даже при всём желании, потому что был обстрел. Каким-то чудом она выбралась — истощённая, со сгорбленным позвоночником. Какие травмы получила, мы ещё не знаем.
Ещё одна раненая кошечка едет в клинику Москвы, её забирает семья и будет лечить. Ей осколком оторвало лапу — лапа держится на коже, соединения с костью нет.
Есть кошка, у которой осколок сидит где-то в грудной полости. Беленькая кошечка, она не может нормально ложиться — лежит, как будто сгорбленный старичок молится. Тоже будут оперировать.
Котику сегодня делают операцию, ему осколком пересекло позвоночник. Есть вероятность, что он сможет потихонечку ходить. В прошлой партии трое животных ехали с ампутированными хвостами. Одной кошке нужна была помощь, чтобы правильно оформить культю, у других все оформилось само.
Недавно клиника Москвы приняла от нас и лечила за свой счёт кота Крошика, потом передала его в семью из Нижнего Новгорода. У Крошика осколком оторвало хвост, выбило глаз и разорвало лапу.
С деньгами и кормом у нас нет беды — люди отзываются. У нас критическая ситуация именно с пристройством.
Да, не всякий человек готов к этому, многие скажут: «У нас тут своих котов хватает». Во всех городах России есть просто бездомные коты, которые адаптировались. Но в Мариуполе это домашние коты, оставшиеся в каменных джунглях.
«ТЕ, КТО СПАСАЮТ ЖИВОТНЫХ, ВСЕГДА ПРОТЯНУТ РУКУ И ЧЕЛОВЕКУ»
Животные — они беззащитны. Человек понимает умом, что закончился обстрел и можно перебегать в сторону мирной территории, вытаскивать на себе детей, стариков, он не будет сидеть. Кот — будет сидеть. Собака выйдет за человеком, он сядет в автобус и уедет — а собака останется голодать.
Если есть эмпатия, она есть ко всему живому. Те, кто спасают животных, всегда протянут руку и человеку. Можно, конечно, сказать, что животные — это «второстепенно». Но когда смотришь в их глаза — в них мудрость человеческая. И ты понимаешь, что кому-то надо и зверей спасать.
Не знаю, как я это выдерживаю, честно скажу. Наверное, потом, когда всё закончится, мне понадобится психолог. Либо же я смогу вывезти как можно больше животных и сконцентрироваться на этом: «Я сделала всё, что смогла». Знаете, как работает врач-патологоанатом? Если он будет через себя пропускать каждого погибшего ребёнка, каждого молодого человека, разбившегося в ДТП, он чокнется или сопьётся. Он понимает, что делает работу: устанавливает причину смерти, оформляет последние документы человека.
Вот у нас приблизительно так же, только мы делаем светлое дело — вывозим этих кошек и собак. И когда нам присылают фотографии из нового дома, ты на них смотришь и понимаешь, что вот один, второй, пятый, сотый, двухсотый — ты вывез его и ты его спас!
Сейчас мы вывезли 607 животных, завтра ещё выезжает до 30-ти — зависит от того, сколько мы согласуем принимающих семей. Конечно, видеть своих животных счастливых, отъевшихся, довольных — это как-то спасает и помогает не сойти с ума.
Авторы: Евгения Михайлова, Вероника Словохотова
